19 марта во Владивостоке заместитель председателя правительства — полномочный представитель президента Российской Федерации в ДФО Юрий Трутнев провел заседание подкомиссии по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса ДФО правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона. Были рассмотрены вопросы реализации законодательства об инвестиционных квотах добычи (вылова) водных биоресурсов, строительства рыбопромысловых судов на Дальнем Востоке, крабовых аукционов. Но эти вопросы рассматриваются чиновниками регулярно и уже не первый год.
Для общего понимания читателей начну с того, что инвестиционные квоты подразумевали привлечение в рыбную отрасль инвестиций с целью развития отечественного судостроения, обновления давно устаревшего рыболовного флота, привлечения инвестиций для развития береговых перерабатывающих мощностей. Хотя, безусловно, существуют другие возможности достижения не только этих задач, но и других фундаментальных целей, имея в виду эффективное использование биоресурсов в интересах каждого члена общества, как об этом говорил президент нашей страны на президиуме Госсовета в октябре 2015 г.
Эти цели обязательно включают обеспечение высокого потребления рыбопродукции с ростом уровня и продолжительности жизни населения, развитие прибрежных территорий на основе рационального использования биоресурсов, с обеспечением более высокого уровня жизни проживающего там населения для создания условий не оттока, что мы наблюдаем сегодня, а притока населения, развития других смежных отраслей экономики прибрежных регионов, которые составляют значительную часть Дальнего Востока.
Также известен и набор средств достижения этих целей, который активно используется в зарубежных экономиках путем разумного администрирования. Известно ли об этом нашим чиновникам? Вероятно, да, по крайней мере, и Общественный совет при Минвостокразвития, и Общественная палата РФ направляли резолюции и рекомендации по этим вопросам. Однако чиновники по каким-то причинам решили для начала заняться задачей по привлечению инвестиций — путем, который не используется нигде в мире, поддержав предложение Росрыболовства по введению так называемых инвестиционных квот.
Давайте разберемся, что из этого получилось, оставив при этом в стороне замечание, что эта задача, конечно, не случайно связана с переходом части квот от одних пользователей к другим.
С одной стороны, понять чиновников можно — ведь это быстрый результат и нужные им цифры. Они отчитываются этими цифрами, в частности объемом привлекаемых инвестиций, как результатами свой работы. И никакой нет проблемы привлечь инвестиции в строительство судов и особенно береговых предприятий за счет госресурсов (квот), поскольку за каждым объектом инвестиций государством закрепляются огромные квоты, которые на рынке стоят или в несколько раз дороже самих инвестиций (береговые предприятия), или как минимум сопоставимы с ними при строительстве судов.
.jpg)
Теперь давайте оценим эти цифры инвестиций как результат работы конкретных чиновников, которые принимали решения: из почти 190 млрд руб. инвестиций под инвестиционные квоты непосредственно в дальневосточные предприятия инвестируется всего 15 млрд руб., то есть менее 8% от общей суммы инвестиций. Инвестируется в строительство береговых предприятий.
Много это или мало с учетом того, что без малого 70% биоресурсов приходится на наш регион? И какова может быть оценка работы этих чиновников с точки зрения выполнения их основных обязанностей — развития Дальнего Востока?
Оценим и их работу также с позиции использования инвестиционных квот для развития судостроения на Дальнем Востоке. Сколько судостроительных контрактов из 45 заключенных пришлось на дальневосточные судостроительные предприятия, прежде всего Хабаровский и Амурский судостроительные заводы? Ноль, ни одного.
При этом представителей власти загодя предупреждали, что по-другому не будет. Не будет никакого развития судостроения на Дальнем Востоке. Об этом говорила и писала в резолюциях Общественная палата РФ, предлагая совершенно реалистичные, конкретные механизмы, направленные на обеспечение технологического рынка в области промышленного развития Дальнего Востока, и детальные предложения по созданию индустрии конкурентоспособного гражданского судостроения на Дальнем Востоке в кооперации с зарубежными носителями современных судостроительных технологий, находящимися у нас под боком, на основе принципа «технологии в обмен на часть внутреннего рынка».
Попутно констатируем, что у нас странным образом отсутствует государственная политика в области обновления рыболовного флота. Поскольку, если применительно, например, к транспортному флоту работает конкуренция, на внешнем рынке, на международных линиях прежде всего, то в рыболовстве конкуренции нет. Такая государственная политика не возникла даже несмотря на то, что пользователи получали и продолжают получать от государства льготы, в том числе для обновления флота, в частности в рыболовстве пользователи квот получают 85-процентную льготу по оплате ставки сбора за пользование биоресурсами. Только накопленный размер этой льготы на сегодняшний день составляет около $2,9 млрд, и эти по своей сути государственные средства по логике развития обязаны быть направлены на развитие собственной промышленности, то есть строительство рыболовных судов на российских верфях. Противоестественно то, что происходит сегодня, — крабовики и минтайщики, те компании, которым государство отдало в пользование самые эффективные биоресурсы, строят суда в Китае и Турции, развивая зарубежные экономики, — это также вопрос к нашим чиновникам.
В условиях отсутствия утвержденной государственной политики по обновлению российского рыболовного флота чиновники всех уровней вроде бы обязаны руководствоваться задачами, поставленными руководством страны по строительству современного, конкурентоспособного флота. Поскольку неконкурентоспособный флот — это неконкурентоспособная страна. Это очень прямая связь, связанная с экономикой и конкуренцией.
Казалось бы, прописные, всем понятные истины. Вроде бы естественно — невозможно тратить государственные активы в виде инвестиционных квот на строительство устаревшего флота. Но если в то время, когда разрабатывались требования к объектам инвестиций, голоса экспертов и общественников, выраженные в ряде документов Общественной палаты, направленных в правительство и профильные ведомства, о том, что эти требования приведут к созданию устаревшего, неконкурентоспособного флота, воспринимались чиновниками со снисходительной усмешкой, то сегодня это является фактом — мы строим новый, но неконкурентоспособный рыболовный флот. В буквальном смысле термина «конкурентоспособность» — способность превзойти конкурентов или как минимум не уступать им. Это обстоятельство очень много значит, начиная с экономики — мы не сможем извлекать из каждой тонны наших биоресурсов столько прибыли для бизнеса и налогов для государства, как конкуренты, и заканчивая проигранной конкуренцией за биоресурсы открытого океана.
Сколько судостроительных контрактов из 45 заключенных пришлось на дальневосточные судостроительные предприятия, прежде всего Хабаровский и Амурский судостроительные заводы? Ноль, ни одного
Это «плохие» инвестиции, которые не работают на развитие, такие же плохие, как и инвестиции в дальневосточные береговые заводы.
Если вы думаете, что стимулируется создание береговых предприятий на удаленных территориях, куда привозится свежая рыба для переработки и за счет чего не только держится, но и приумножается население прибрежных территорий, то заблуждаетесь. Эти предприятия расположены иногда совсем не в прибрежной полосе и почти все в крупных городах и населенных пунктах. И представляют собой заводы большой мощности по выпуску… филе минтая. Да-да, именно того филе минтая, которое вообще-то производится на судах в море. Именно на судах из свежей рыбы производится первоклассное филе первичной заморозки безо всякой химии. А строящиеся береговые заводы будут выпускать филе вторичной заморозки из уже замороженного минтая, как делают китайские переработчики. Но ведь у Китая своего минтая нет и своих судов на промысле минтая нет — у них нет выбора, кроме как работать на замороженном покупном сырье. Нам-то это зачем?
Наличие ресурсной базы собственного минтая — это безусловное конкурентное преимущество, дающее возможность выпускать лучший, первоклассный продукт первичной заморозки, как это делают американцы: все американское филе минтая — первичной заморозки. Для чего же нам стимулировать производство менее качественного продукта с обязательным добавлением химии?
Вот такой была работа наших ответственных чиновников последние несколько лет: и задачи поставили крайне скромные, и даже их не выполнили. Зато сплошные совещания и заседания… Не настало ли время спросить за результат? Может быть, пора вернуть государственные планы и жесткий контроль за их выполнением?
Развитие — это движение вперед, формирование новых целей, становление новых системных, структурных характеристик. Развитие означает рост, расширение, улучшение, совершенствование. Но оно имеет направленность. Если эта направленность положительная, то есть социально полезная, направленная на благо общества, то говорят о прогрессе. Если она отрицательная, то есть направлена против интересов большинства членов общества и интересов государства в целом, то это регресс, или деградация.
