Предприниматель — человек, который хочет добиться результата, и делает это на свой страх и риск. Что я испытал на собственном опыте.
В 90-е был порядок, что самое интересное. Несмотря на все разговоры про «беспредел», суды работали. Да, в определенное время прокуратура и милиция бездействовали, их заменили криминальные структуры. Но эти структуры понимали, зачем это делают. Понимали, что предприниматель — «золотая курочка», которую не надо грабить. То, что называется «понятиями», реально было. Бизнесмен понимал, куда ему поехать, с кем поговорить, чтобы ситуация пришла в нормальное русло. Была справедливость, а сегодня не так. Есть конкретная стена в вопросах банкротства, и я один из немногих, кто способен пока отбиваться. Других просто крушат и грабят.
В 2011 г. в холдинг, которым я управлял и владел, входило семь компаний. Оборот холдинга составил 2011 г. более 1,5 млрд руб., в компаниях работало почти двести человек, налогов было уплачено более 50 млн. На сегодняшний день три компании разорены и ликвидированы, три компании пытаюсь спасти и вернуть хотя бы часть имущества. В том числе и ООО «МО «Мобильные клиники» — единственное предприятие на Дальнем Востоке, владеющее современными передвижными медицинскими комплексами.
Закон «О банкротстве» подразумевает восстановление предприятия. Далеко не всегда бизнес уходит в убытки по глупости руководителя. В моем случае по «Госмедстраху» разбирались в судах полтора года, и выяснилось, что компания никому не должна. Но за этот период предприятие разорили, работники были уволены, компания вышла из банкротства без имущества, без лицензии. Еще и осталась должна банку за кредит, полученный на развитие, на деньги которого во исполнение нового закона были открыты двенадцать офисов, которые, естественно, были закрыты, но деньги за ремонт никто не вернул.
Читайте также:
Именно в этот период банк отказался пойти на какие–либо условия по урегулированию задолженности одной из компаний — «РостекОпторг» (импорт мясной продукции). Задолженность у компании возникла в силу внешнеэкономических причин (резко подорожал доллар), банк подал на мое банкротство, я первый в крае, кто был признан «физическим банкротом». Притом что денег я в банках не брал, но выступал поручителем по кредитам, которыми пользовались мои компании, — это общая практика.
Казалось бы, закон о банкротстве физических лиц должен освобождать человека от возникших проблем. На деле финансовый управляющий договаривается с банками (заимодавцами), находит контакты в судах и разоряет предпринимателя. И это к тому, что физический банкрот не имеет права занимать три года руководящую должность. Представьте: кризис в стране, компания разоряется, топ-менеджер теряет должность и поражается в правах. Почему человеку запрещают работать, даже если его вины в банкротстве предприятия нет?
С момента ведения процедуры ликвидации имущества вашим имуществом начинает управлять конкурсный управляющий. Трехмесячные курсы — вот уровень управления, которым обладает этот человек. У вас отбирают предприятие, меняют директоров. Все. Вы остаетесь без зарплаты, без возможности руководить. В это время проходит разорение предприятия.
Когда началось мое банкротство, поручительство перед банком составляло 17 млн руб., притом что компания, получавшая деньги, имела имущества на 300 млн. Но банк не пошел ни на какие переговоры о реструктуризации. За четыре года не реализовано ничего из моего имущества. Катер длиной 50 футов и стоимостью 20 млн руб. пришел в негодность на причале. Две машины «Мерседес» изъяты, но на торги не выставлены и приходят в течение двух лет на стоянке в негодность. В чем проблема?
«Мобильные клиники» давали порядка 30 млн руб. в год дохода, 7–8 млн прибыли. Через месяц работы финансовый управляющий разорил компанию, людей всех уволил. Захватил офис, вывез все отчетные документы. Полиция уже год расследует данный вопрос, но не может возбудить уголовное дело. На ООО «Востокпрофстрой» распродали недвижимость, как стройматериалы под разборку.
Закон говорит, что должник имеет право на достойную жизнь. Как только поменяли директора «Мобильных клиник», а я там был президентом, меня сразу уволили (за прогулы!) и лишили доходов. На что я должен жить два года, никого не интересует. Моя занятость — по два-три суда в день.
Читайте также:
Что случилось, не могут же сразу семь предприятий разориться? Конечно, нет. Дело в том, что как только в одном предприятии возникают проблемы, банки срочно требуют возврат всех кредитов со всех предприятий. Само по себе это полный абсурд, так как, когда в одной компании проблемы, а остальные нормально работают, то должно быть наоборот, ведь как раз эти компании смогут помочь восстановить проблемный бизнес.
В России все по-другому. Во-первых, в случае получения одной компанией кредита все остальные дают за нее поручительства и выступают залогодателями. Абсурд в том, что банки требуют не только расплатиться за проблемную компанию, но и вернуть все остальные кредиты, причем в кратчайшие сроки — месяц, что, естественно, невозможно. Долг же проблемной компании предъявляется одновременно ко всем остальным — они же поручители и отвечают солидарно, в течение месяца вы не успеваете отдать деньги — все компании выводятся на банкротство.
Суммарная кредитная нагрузка предприятий составляла 200 млн руб. (ООО «РостекОпторг» — торговая компания), кредиты были взяты в четырех банках. В течение трех месяцев мы погасили и урегулировали вопросы с двумя банками на сумму более 150 млн руб.: где имуществом, где деньгами, где залогами. Две кредитные организации вести какие–либо переговоры категорически отказались.
Хотя там выступала кредитополучателем и поручителем самая стабильная и прибыльная компания — ООО «Востокпрофстрой». В собственности этой компании находилась производственная база в пригороде Владивостока (3,7 га земельный участок, 12 производственных зданий общей площадью более 10 тыс. кв. м), рыночная стоимость базы составляла более 250 млн руб., основная часть имущества сдавалась в аренду. Арендаторы — 24 компании, занимающиеся малым и средним бизнесом: переработка рыбы, мяса, изготовление консервированной продукции, производство медицинской мебели, переработка пластмассы, производство разовой посуды, переработка древесины. Сегодня практически все предприятия или закрылись, или переехали.
Конца и края этому нет. Самая главная проблема — что вам не дают рассчитываться. Как только вы восстанавливаете какую–либо компанию и она начинает давать доходы, финансовый управляющий от вашего имени принимает решение, меняет директора и компания останавливается
