2019-05-31T10:57:40+10:00 2019-05-31T10:57:40+10:00

Музейная жуть: «Вот отсюда и привидения»

Каждый музей Дальневосточного федерального округа имеет свою историю. Мистическую, рассказывать которую принято со значительным понижением голоса.

Последнее предупреждение

«У нас, в краеведческом музее имени Гродекова, когда мы делали экспозицию «Приамурье без войн и революций», женщины-охранники жаловались на ночные звонки из опечатанных, под сигнализацией фондов, — рассказывал корр. «К» устроитель. — Жуть! Потом освятили! Приходил священник и все прекратилось. А до этого на открытии зала этнографии наш поэт изображал шамана.

В Якутске, в краеведческом музее, долгое время хранилась мумия молодой девушки — невестки моорукского богатыря Аба Уос Дьорго. Охрана и смотрители всегда жаловались, что она по ночам шумит. На Т. Захарову, сотрудницу ВОХР, даже напала наяву. Обхватила и не отпускала. Захарова сама рассказывала. Она даже из-за этого случая уволилась из вневедомственной охраны».

«Институт был построен в 1995 г., — рассказал краевед из Якутска Владимир Попов. — На первом этаже в начале 2000-х организовали археологический музей. До того момента здесь хранились скопления материалов Приленской археологической экспедиции. В том числе и многочисленный человеческий материал. Так вот. Охранники института (а они тогда были вооружены ПМ) в 1995–2003 гг. с содроганием приступали к ночному дежурству. Говорили, что в пустом здании ночью кто-то бегает, тяжело топая по лестницам. Прозвали это явление «чебурашками».

С тех пор, как организовался музей, а человеческие кости из раскопок были вынесены во двор в чулан, явление это перестало пугать ВОХР. И вот, помню, я запоздал до полуночи на работе. Выхожу из кабинета — тьма египетская. Была осень. На улице отчего-то фонари не зажигали. Экономили, что ли. И вот на ощупь дохожу до лестницы и спускаюсь с четвертого этажа. Внизу слышу крики. И когда уже спускался со второго этажа, у охранника дяди Коли не выдержали нервы: он передернул затвор шпалера и как завопит: «Последнее предупреждение! Стреляю!»

Ну и я завопил: «Дядя Коля, вы что, уберите пистолет, это я, Попов с 402-го кабинета!» Про «чебурашек» всем было известно, но никто их не видел. А тут со второго этажа мои ноги видны меж ступенек. И я неумолимо спускался вниз… Конечно, дядя Коля перетрухал здорово».

Еще одна история случилась во Владивостоке. И тоже с мистическим налетом.

4 января 1945 г. из запасников музея Арсеньева во Владивостоке исчез рисунок Врубеля «Демон летящий». Нашли рисунок только в 2005 г. в Москве и вернули в Приморскую картинную галерею. Но увидеть его сегодня не просто — он надежно спрятан в хранилище Приморской картинной галереи и на свет божий не выставляется.

Злые силы

До сих пор связывает с далекими предками жителей Приморья и Хабаровска самый значительный экспонат Хабаровского краевого музея имени Гродекова — Мангни. «Три роста в нем. Живот у Мангни пустой, чтобы вечно голодный был. Руки у него змеями перевиты, чтобы гибкими в драке были. У того Мангни на ногах ящерицы, чтобы быстро бегал. В груди у него птица вместо сердца. На груди медный круг начищенный, как солнце сияет, чтобы врагов слепить. В том медном круге все отражается».

Попал сюда Мангни в августе 1911 г., когда Арсеньев привез с удэгейского стойбища на реке Уленгоу (ныне река Лосевка), левом притоке реки Кусун (р. Максимовка, Тернейский район), комплекс охранителей удэгейского шамана. В него входило шесть большеразмерных скульптур: главный сэвэн Мангни («манга ни» — «сильный человек»), вооруженный саблей, копьем и мечом на голове; помощники Мангни — сэвэны Ни — антропоморфные фигуры с такими же грозными навершиями-мечами.

Эти изображения должны были защищать шамана и его жилище от злых сил. А два сэвэна Накасэ из перевернутых корневищ деревьев служили своеобразным столом для жертвоприношений. Сегодня этот комплекс шамана с Кусуна является главным экспонатом Хабаровского музея и находится в зале «Культура коренных народов» вместе с фрагментами пристанища духов — священного дерева удэгейского шамана «тэсун».

По словам смотрителей музея, ночью иногда здесь кто-то ходит, иногда самопроизвольно срабатывает сигнализация… Так, например, происходило в одно и то же время в полночь несколько дней подряд. Сигнализация срабатывала на движение. Вызывали тогда милицию, техников. Зал был полностью осмотрен, но никто не обнаружен. Сигнализация была признана исправной. А в следующую ночь все повторилось.

Из комплекса как-то исчез, а потом также неожиданно появился самый большой сэвэн в экспозиции «Дым-Яга-Тыэнку» — помощник шамана удэхе — самый страшный зверь (с крыльями и с вырезанными на спине змеями-модули), который, по преданиям, мог летать и плавать. Этот сэвэн изображал самого опасного и почитаемого у лесных людей зверя — барса.

«Удэгейский комплекс шамана, который у нас представлен в экспозиции, в былые времена был призван защищать племя от злых духов, — рассказывала заместитель генерального директора музея по научной работе Татьяна Мельникова. — По преданию, именно на этом шаманском столбе селились духи (сэвэны), там они и отдыхали. Так вот, в один прекрасный день к нам в музей пришел пожилой человек — шаман и спросил: ну как, по ночам духи шумят? Мы не знали, что ответить… Охранники слышали какие-то шорохи. Но ведь всякое может померещиться.

Тогда незнакомец и провел в зале этнографии камлание — это такое специальное ритуально-сакральное действо, когда устанавливается контакт с духами. Мы слышали, как, обращаясь к вещам, выставленным в экспозиции, он сказал: «Вот это будет ваш дом, здесь и живите». Нам он рассказал, что духи, которые не могли обрести спокойствие, отныне будут жить на шаманском дереве. И еще посоветовал: рядом с сэвэнами ставить маленькую пиалу с водкой. Мол, духи тогда и буянить не будут.

Не всегда, конечно, удается водку наливать. Есть одна особенность: если водка в пиале будет долго стоять, то, опять же по преданию, в нее вселяются черти, и вот тогда случится настоящий бунт вещей и духов. А кто же будет выпивать водку? Вот и не наливаем. Разве что в санитарный день да по великим праздникам, когда наши сотрудники вспомнят, что надо немножко плеснуть, успокоить духов.

Я считаю, что в любом музее должна быть некая тайна, привидение, сгусток энергии. Так сказать, музейный дух. У нас ведь много экспонатов культовых, несущих на себе ауру хозяина, память слов, вековых молитв. А почему бы этой информации иногда не вырываться наружу? Вот отсюда и привидения в музее. Кто их видел?»

«Сидеть долго в зале не могу, — рассказывала смотрительница зала журналисту Константину Пронякину в 2013 г. — Как будто что-то давит. Шаман с Нижнего Амура мне так посоветовал: ты скажи духам: «Я вас люблю!», они тревожить и не будут. Совет шамана не раз выручал. От видений. А может, от привидений…»

Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»

НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ