Сегодня Россия оказывает помощь Италии, США и Сербии в нешуточной борьбе с разыгравшейся пандемией, осуществляет меры по вывозу своих граждан на родину из мест заражения. В истории Приморья также был пример подобной деятельности.
«Великое землетрясение 1923 г. избрало своими жертвами пять восточных японских префектур во главе с Токийской. В 11 часов 58 минут утра 1 сентября земля в этих пяти префектурах внезапно прыгнула вверх на четыре вершка, а через несколько минут на побережье с грохотом, потрясшим все небо, хлынул вал с Тихого океана, зеленая водяная стена в несколько сажен вышиной», — писал из Владивостока очевидец.
После первых толчков в Токио и Иокогаме запылали пожары, жители очутились лицом к лицу с двумя обезумевшими стихиями, а население прибрежной полосы восточных провинций боролось еще и с цунами. В Токио сгорели заживо 56 774 человека, утонуло в каналах, реках и прудах 11 222 и было раздавлено домами 3608. Этот бунт стихий испепелил 20-ю часть всего национального богатства Японии и нанес ей сокрушительный удар.
Землетрясение «Канто» магнитудой 8,4 балла по шкале Рихтера практически полностью разрушило Токио, Иокогаму, Ёкосуку и еще восемь небольших городов. По масштабу разрушений и числу пострадавших это землетрясение является самым разрушительным за всю историю Японии.
Официальное число погибших — 174 тыс., еще 542 тыс. числились пропавшими без вести, свыше миллиона остались без крова. Общее число пострадавших составило около 4 млн. Материальный ущерб, нанесенный Японии землетрясением «Канто», оценивается в $4,5 млрд, что составляло на тот момент два годовых бюджета страны.
После землетрясения японское правительство даже рассматривало возможность переноса столицы Японии в… Сеул (Корея тогда входила в состав Японской империи).
На следующий день после землетрясения японский кабинет ввел в окрестностях Токио военное положение, объявил чрезвычайную ситуацию. Первые мероприятия касались стабилизации экономической жизни.
7 сентября правительство установило 30-дневный мораторий на уплату долгов и процентов по займам, а также издало указ, запрещающий высокие процентные ставки в банках и ростовщических конторах. 11 сентября императорским рескриптом был отменен налог на импорт риса, а 12 сентября — налог на товары первой необходимости, строительные материалы и приборы. 22 сентября в стране установили систему временной гуманитарной помощи и ввели особую систему расчетов за торговые операции.
27 сентября правительство начало выдавать пострадавшим деньги и векселя через Национальный банк Японии для восстановления домов. Изначально общая сумма векселей составила 10 000 000 иен, однако всего на 1924 г. объем предоставленных средств превысил 43 млн. Это стало причиной обесценивания японской валюты и инфляции, которые привели к несостоятельности населения и невозможности вернуть государству долги. В результате в 1927 г. страну поразил финансовый кризис.
На момент землетрясения в Японии находились около 1000 русских беженцев, или «белых русских», большая часть которых была сосредоточена как раз в районе Токио — Иокогама. Когда в город прибыл русский посол Абрикосов, то на его вопрос: «Что случилось?» — первый иностранец, встреченный им на улице, очевидно, немец, смог лишь сказать в ответ, что «всему Токио капут». Ко времени появления Абрикосова на территории российского посольства уже собралась большая группа русских эмигрантов, искавших убежища, среди которых был также епископ Владивостокский Михаил.
Выяснив ситуацию, Абрикосов отбил телеграмму: «Посольство повреждено, но уцелело; продолжает функционировать. Личный состав невредим. Консульство в Иокогаме уничтожено; легко раненные консул и секретарь спаслись на стоящих на рейде судах. Среди русских есть убитые, число коих выясняю».
.jpg)
Когда улеглись первые волнения, среди части русской колонии вдруг поднялась волна «золотоискательства» в покинутых и разрушенных домах. Кто-то пустил слух, что некоторые русские эмигранты, особенно из числа соратников казачьего атамана Семенова, не доверяя японским банкам, хранили у себя дома значительные запасы золота. В течение некоторого времени «золотоискатели», вооруженные лопатами и заступами, ежедневно покидали здание посольства рано утром и уезжали в Иокогаму, возвращаясь поздно вечером. Как правило, ни с чем.
Для вывоза эмигрантов были арендованы океанские суда. Японские чиновники не скрывали, что наиболее желательным для них был бы окончательный отъезд русских из страны. Перевозки до Кобе, сушей и морем, осуществлялись японскими властями бесплатно, с выдачей небольших сумм на питание и первое время. Абрикосов начал добиваться для них права эмигрировать в Америку, куда большинство изначально стремилось уехать. Удалось отправить более 250 человек. И только один выразил пожелание приехать во Владивосток.
Посол Японии в США с разрешения своего правительства вынужден был обратиться к мировому сообществу с просьбой помочь японскому народу в трудный для него час. 4 сентября СССР тотчас отреагировал на призыв о помощи, приняв даже специальное постановление «Об оказании помощи трудовому народу Японии», на что было выделено 200 тыс. руб. золотом. Кроме того, по городам и весям Советского Союза началась акция по сбору средств в помощь народу Страны восходящего солнца. Подключилось к этому и советское Приморье.
5 сентября Дальневосточному революционному комитету и жителям Приморья была прислана телеграмма за подписью Калинина: «Немедленно отдайте распоряжение о посылке пароходов и продовольствия для оказания помощи пострадавшему населению Японии». В тот же день был учрежден комитет по оказанию помощи японским рабочим и крестьянам. Постановление комитета гласило: «К отправке в Японию предназначить пароход «Симбирск», который переименовать, присвоив ему название «Ленин».
Рейс парохода из Владивостока в Одессу отложили и всего за три дня произвели погрузку гуманитарной помощи. Пожертвования собирались в сжатые сроки в добровольно-принудительном порядке. 7 сентября «Ленин» с помпой, под духовой оркестр, игравший «Интернационал», покинул Владивосток и взял курс к берегам Японии. На его борту был груз продовольствия, медикаментов, строительных материалов, а также специальный «врачебно-питательный отряд» для оказания помощи пострадавшим на месте трагедии. 12 сентября посланник Страны Советов бросил якорь на рейде Иокогамы, где уже стояли корабли ВМС США, а их экипажи вели спасательные работы.
«Ленин» был первым пароходом из-за рубежа, который доставил продовольствие, медикаменты и стройматериалы, в чем весьма остро нуждались в зоне стихийного бедствия. Когда судно стало на якорь у японских берегов, поднявшиеся на борт парохода «Ленин» представители японских властей были встречены не капитаном, а неизвестным в штатском, не допустившим японцев в капитанскую каюту. Кроме того, во время досмотра судна была обнаружена агитационно-пропагандистская литература, которую «ленинцы», судя по всему, собирались распространять среди пролетариата Японии и тем самым внести еще большую смуту в районы бедствия.
Местные власти, выразив признательность за помощь, отказались дать добро советским морякам сойти на берег, сославшись на введенное со 2 сентября военное положение, а доставленный груз предложили передать военным, дескать, они лучше знают, как им распорядиться.
Так и не оказав никакой помощи пострадавшему от стихийного бедствия японскому народу, пароход «Ленин» 18 сентября вернулся во Владивосток, где бюро Примгубкома РКП(б) попеняло помощнику начальника морских сил Дальнего Востока товарищу Батису — уполномоченному, сопровождавшему груз помощи в Японию, — на отсутствие твердости в отстаивании интересов японского пролетариата. В крайнем случае, дескать, он мог бы заявить решительный протест и отказаться покинуть территориальные воды Японии.
Вскоре появились нота протеста СССР и заявление, что, несмотря ни на что, советское правительство и впредь будет оказывать помощь пострадавшему японскому народу. Правительство Японии, в свою очередь, заявило, что оно готово принять помощь от Советской России, если она не станет вновь стремиться распределять эту помощь среди японцев по своему усмотрению.
Одним из политических последствий землетрясения «Канто» стала отсрочка дипломатического признания Японией Советской России. Хотя формально все было готово для проведения необходимых процедур в 1923 г., последовавшая внезапно катастрофа и меры по ликвидации ее последствий отодвинули на второй план все договоренности. Соглашение об установлении дипломатических отношений между Японской империей и СССР было подписано только в январе 1925 г.
Юрий УФИМЦЕВ
