В 1873 г. Владивосток вступил в полосу своего бурного развития. Это было вызвано решением правительства о переносе сюда главного военного порта Восточного океана и Сибирской флотилии. На что было выделено 200 000 руб.
Из бывшего главного порта России на Тихом океане – Николаевска-на-Амуре – во Владивосток отправились все флотские и ремонтные бригады, гидрографы и суда Сибирской флотилии, впервые зазимовавшие не в Японии, а в российском порту. Начался интенсивный завоз флотского оборудования. Стали выдавать ссуды на строительство домов офицерам и ссуды на переезд семейным.
Именно в это время началось строительство военных казарм, складов в районе Гнилого угла – подальше от возможности быть обстрелянными со стороны Амурского залива. Согласно отчету по Морскому ведомству, «в 1873 г. были построены две казармы, госпиталь и несколько самых необходимых строений для портовых мастерских и магазинов, постройки для помещения присутственных мест и должностных лиц и приступлено к постройке третьей казармы, дома главного командира, портовых управлений и каменного порохового погреба. Все эти работы выполнены исключительно трудами чинов Амурского экипажа, так как опыт пополнения рабочей силы наймом китайцев не удался. Китайские рабочие оказались слабосильны, ленивы и вовсе неспособны к плотницкому делу – они принесли лишь некоторую пользу в земляных работах и кладке фундаментов».
За год были собраны два железных магазина, доставленных из Европы, временная пристань, началось строительство пекарного завода и порохового погреба. Выстроены казарма, цейхгауз, флигели и баня. Для главного командира портов Восточного океана капитально отреставрировали дом, построенный еще в 1869 г. Получив помещения, портовое управление приступило к своей полноправной работе в полном объеме.
Значительно увеличилось и население Владивостока, вместе с округой в 1873 г. насчитывающее 17 700 человек.
О росте потребностей развивающегося города красноречиво повествуют отчеты о приходе денежных сумм в Городовое общественное управление от китайца Чай-манзы, снабжавшего Владивосток дровами: «В приход за рубку дров и ввоз леса с манзы Чай» – 5 р. в 1870 г., в 1871 г. – 12, в 1872 г. – 166, а в 1873 г. – сразу 300! Что позволило ему уже в следующем году купить участки прямо в центре и со временем заложить там пресловутый чайнатаун – «миллионку» – и сдавать его в аренду.
Но портовый город не только работал, но и отдыхал. По-портовому. Здесь открылся фанза-театр крещенного китайца Купера, где уже ставился «Гамлет» Шекспира. На углу Светланской и Суйфунской, где сейчас на ее месте стоит построенное в русском стиле по проекту архитектора А. А. Гвоздзиовского здание городского почтамта, – разместилась гостиница Александра Тупышева, прославившаяся «заседаниями» так называемого Клуба Ланцепупов с их «охотой на тигра».
«Гостиница Тупышева открылась здесь первою и пользовалась широкой известностью в старожильских анналах Владивостока, ибо была одно время штаб-квартирою местного «Клуба Ланцепупов», – вспоминал один из бытописателей Владивостока 1870-х. – Это было двухэтажное деревянное здание с номерами вверху и биллиардной с буфетом и столовой внизу».
Если все номера были заняты, а у приезжего человека не было места остановиться, он ночевал в гостинице внизу, прямо на бильярдном столе. Другой гостиницы в городе не было.
«Игра в тигра» в «Клубе Ланцепупов» была, по воспоминаниям в нее игравших, следующей: «Мы тушили огни, закрывали циновками окна, назначали кого-нибудь тигром, положим, меня – товарищи и сочлены вооружались заряженными револьверами и стреляли… по шороху, т. е. в ту сторону, где слышался шум шагов тигра, т. е. моих. Ну а я, понятно, сняв сапоги, по условию в одних лишь чулках пробирался по стенам, стараясь (мебель всю заранее выносили) ступать так мягко, неслышно, как пантера. Да, однажды не выдержал: споткнулся, ну и получил пулю в руку. Хорошо, что не в сердце…»
Для осмотра нового порта в 1873 г. во Владивосток прибыл Великий Князь Алексей Александрович – 4-й сын императора Александра Второго. Будучи командиром винтового фрегата «Светлана», он возглавлял и весь визит отряда кораблей в составе винтового фрегата «Светлана», корветов «Богатырь» и «Витязь» под флагом вице-адмирала К. Н. Посьета. Особенность захода заключалась в том, что впервые Владивосток посетил представитель императорской семьи, и тем самым визит приобретал особое значение.
Поскольку великий князь по своему предназначению готовился стать куратором флота (впоследствии он командовал эскадрами, был морским министром), то, безусловно, во время его пребывания в главной базе флотилии здесь обсуждались вопросы ее базирования и жизнедеятельности, новые возможности, которые открывались для эскадры Восточного океана как инструмента внешней политики в дальневосточных морях. Помимо чисто флотских дел великий князь осмотрел город, встречался с купечеством, призвав его при этом к «самодеятельности», т. е. более энергично развивать предпринимательскую деятельность.
Он предложил создать во Владивостоке музей и передал в качестве первых экспонатов некоторые из своих коллекций, собранных во время длительного кругосветного плавания при посещении многих иностранных портов.
В честь визита Великого Князя сопка в центре Владивостока была поименована Алексеевской, а центральная улица Владивостока – Американская – была переименована в Светланскую, в честь фрегата, управляемого Великим Князем. «Из любопытства» во Владивосток пришли и французская и английская эскадры. Начальник штаба портов Восточного океана извинился, что «Владивосток еще в таком виде, что не только не может ответить на салют, но даже не может сделать достойный прием уважаемым гостям». Французы галантно промолчали и попросили дозволить охоту, покупку быков, воды и свозить команду на берег. В чем им не было отказано.
Морским министерством во Владивостоке был приобретен дом, в котором обосновались женское училище и мужская прогимназия, переведенные из Николаевска. Управлял всем шотландец контр-адмирал Кроун Александр Егорович, еще в молодости на корвете «Оливуца» перешедший на Тихий океан. Кроун был командиром канонерской лодки «Морж», командиром Сибирской флотилии и стал первым главным командиром портов Восточного океана и военным губернатором Приморской области. Его сын Николай впоследствии погиб на одном мостике с адмиралом Макаровым при взрыве броненосца «Петропавловск» в Русско-японскую войну.
С ростом деятельности и населения стали расти и доходы Общественного управления Владивостока, и деньги стали выдаваться под векселя частным лицам – зародилось банковское дело. Купечество уже имело оборот в 390 000 руб. Торговцами являлись преимущественно иностранцы. Но были и русские. Например, старостой Владивостока являлся Яков Семенов, предприниматель, имевший магазин и «к исповеди и святому причастию бывающий ежегодно».
Приказом Кроуна в декабре 1873 г. Владивостокским городским старостой был утвержден Михаил Федоров – отставной прапорщик, механик парохода «Суйфун», женатый на Эмилии Ленни – дочери британского подданного Ленни, кузнечного портового мастера, владевшего во Владивостоке собственной кузницей и лесопилкой.
«Это была высокая, мощная, массивная фигура с широкой костью, не менее 9 пудов весом (150 кг), – описывали городского старосту Владивостока современники. – С большой физической силой и, как все сильные люди, крайне добродушная».
К 33 годам прапорщик Корпуса флотских инженер-механиков Федоров вышел в отставку с получением очередного звания подпоручик. Произошло это как раз в 1873 г. Михаил Федорович поступил на службу асессором комиссии военного суда при Владивостокском порте. В одном из прикупленных домишек он открыл торговую лавку. Одновременно занялся мелкими поставками в порт и снабжением морской команды мясом и овощами, а также заготовкой сена для портовых лошадей.
На Эгершельде, на берегу бухты, впоследствии получившей его имя, Федоров приобрел пару деревянных строений и земельный участок в районе 1-й и 2-й Морских улиц и от Корейской улицы (ныне – Пограничная) до Амурского залива, который был до этого пустырем, а затем стал носить название Федоровского покоса.
До сих пор бухта Федорова на Эгершельде и Семеновская улица в центре носят имена этих первопоселенцев, предпринимателей и общественных деятелей Владивостока 1870-х.
Благодаря работе Федорова и Семенова уже в 1874 г. был образован комитет по устройству города, существовавший до введения городового положения в 1875 г.
Юрий УФИМЦЕВ
