В 1850–1851 гг. Государственный Совет Российской империи провел масштабную ревизию своих Сибирских владений, результатом которой стало заключение о необходимости «не только изменить взгляд на этот край, но и принять меры к прочному слиянию оного с Империею».
Центром жизни Тихоокеанского побережья в то время являлся конечный пункт выходящего к морю Якутского тракта – охотоморский порт Аян и резиденция камчатского военного губернатора Степана Завойко в главном морском порту России на Тихом океане – Петропавловском порту на Камчатке. Здесь же был сосредоточен и российский тихоокеанский флот – Камчатская (Охотская) военная флотилия.
Все они подчинялись губернатору Восточной Сибири Муравьеву, находившемуся в центре всей Восточной Сибири – в Иркутске, непосредственно назначенному туда самим царем. На территории современного Приморья в это время не существовало ни одного российского военного поста. Да и сами места эти были не исследованы абсолютно. Самое скрупулезное на тот момент описание северного побережья Приморья, примыкающего к Хабаровскому краю в районе реки Самарги, отмечалось в записках побывавшего здесь еще в XVIII веке Лаперуза так: «Далее к северу мысы были скрыты от взора густым туманом». К тому же Лаперуз убедил всех, что Сахалин – это полуостров и вход в Амур с юга невозможен. Так все и думали.
Для того чтобы «рассеять этот туман», еще в 1848 г. из Кронштадта на Восток командующим всеми морскими силами России адмиралом Александром Меншиковым был отправлен транспорт «Байкал» под командованием капитана 2-го ранга Николая Невельского. На борту которого были и люди, сыгравшие впоследствии большую роль в Приморье, например – старший офицер Петр Казакевич, будущий губернатор Приморья, именем которого первоначально был назван остров Русский.
Прибыв в Петропавловск, Невельской получил инструкцию Муравьева отправиться на исследование лимана реки Амур. Чем он и занялся летом 1849 г., проведя в устье Амура почти месяц. Пройдя в его устье и с юга, и с севера, доказав тем самым наличие пролива между Сахалином и материком. В устье он открыл полуостров, назвав его именем князя Константина. Невельской лично передал прибывшему в Аян с Михаилом Корсаковым (будущим губернатором Восточной Сибири) Муравьеву карты, встретив его речью, усиленною рупором: «Сахалин – остров, вход в лиман и реку Амур возможен для мореходных судов с севера и юга. Вековое заблуждение положительно рассеяно, истина обнаружилась!»
Сдав корабль, Невельской вместе со штабс-капитаном, членом свиты губернатора Корсаковым отправился на доклад в Петербург. Муравьев на основе изысканий Невельского выразил Меншикову свое мнение, что «мы должны утвердиться в пункте реки Амур у полуострова Константина. И безотлагательно приступить к занятию устья Амура или со дня на день ожидать, что оно с юга должно быть занято другими. События так быстро следуют одно за другим, что нельзя ручаться, кто будет владеть или распоряжаться этою навигацею через несколько месяцев».
Для этого он попросил отправить в его распоряжение Невельского. Невельской прибыл в Петербург 28 января 1950 г., где выступил перед главами дипломатических ведомств, министрами и царем Николаем. Многие не поверили ему, на что он парировал: «Все, что я доношу, так же верно, как верно то, что я стою здесь». Тем не менее было принято решение отправить Невельского в полное распоряжение губернатора Муравьева, в распоряжение которого определялась и вся Охотская флотилия. К которой Невельской и был приписан в качестве уже капитана 1-го ранга при губернаторе.
27 марта Невельской был уже в Иркутске и приступил к своим новым обязанностям. И уже 29 июня 1850 г. заложил в заливе Счастья в Охотском море первое русское селение в преддверии Амура – Петровское зимовье.
«Наконец камень краеугольный на Востоке положен», – констатировал Муравьев.
Отсюда Невельской с севера вошел в Амур и на вельботе прошел вверх до устья Амгуни. Совершив в обратную сторону путь Пояркова. Вернувшись, он причалил у мыса Куегда, где 1 августа 1850 г. основал военный пост Николаевский — ныне Николаевск-на-Амуре. В тот же день Невельской поднял здесь русский военный флаг и при салюте объявил, что «теперь Приамурский край до Корейской границы составляет Российские владения», декларировав состоявшееся присоединение края к России.
Одновременно в целях предупреждения каких-либо шагов со стороны иностранцев Невельским было сделано следующее объявление: «От имени Российского Правительства сим объявляется всем иностранным судам, плавающим в Татарском заливе, что т. к. прибрежье этого залива и весь Приамурский край до Корейской границы с островом Сахалин составляют Российские владения, то никакие здесь самовольные распоряжения, а равно обиды обитающим инородцам не могут быть допускаемы. Для этого ныне поставлены российские военные посты в заливе Искай и на устье р. Амура. В случае каких-либо нужд или столкновений с инородцами предлагается обращаться к начальникам постов».
Распоряжением Невельского впредь предписывалось объявлять капитанам иностранных судов от имени российского правительства, что Приуссурийский край до корейской границы составляют русские владения, для чего вручать им специально заготовленные уведомления на французском и русском языке.
Вскоре в Николаевском в землянке разместилась выделенная команда из 10 человек во главе с топографом и при пушке. Эта землянка стала основой будущего порта Николаевского, который вскоре стал главным портом России на Тихом океане и сыграл огромное значение в развитии российского Приморья. Именно отсюда главный порт Восточного океана впоследствии и был перенесен в основанный Владивосток.
Основав пост, Невельской выехал с отчетом в Петербург. Заслушав доклад Невельского, царь принял решение Невельского наградить.
Невельской отправился из Петербурга обратно на Дальний Восток уже в звании капитана 1-го ранга и в качестве руководителя образованной Амурской экспедиции, находящейся под главным начальством и распоряжением генерал-губернатора Восточной Сибири. В Иркутске ему был придан лейтенант Николай Бошняк и по собственному желанию присоединившийся к экспедиции мичман корвета «Оливуца» Николай Чихачев.
По прибытии на берега Тихого океана все сразу же отправились в экспедиции в разные стороны. Вернувшись, Чихачев сделал главный вывод: «О Китае и китайцах местные народы не имеют никакого понятия, и утвердительно можно сказать, что влияния над ними китайского правительства не существует». Из чего следовало, что влияние должно простираться российское.
«Цель, которую решился преследовать я с моими сотрудниками, собравшимися к 1852 г. в Петровское, – вспоминал Невельской, – состояла в том, чтобы обнаружить пред правительством важное значение для России Амурского бассейна с его прибрежьями и тем положить твердое основание к признанию навсегда Россиею этого края. Такова была миссия, выпавшая на нашу долю, и мы встретили 1852 г. с твердою решимостью, не отступая ни перед какими преградами, исполнить долг свой перед Отечеством».
Уже в феврале Невельской отправил князю Константину карту Амурского бассейна, на которой были помечены районы, «которые необходимо исследовать (побережье Татарского пролива со стороны материка, река Уссури и пути от нее к морю)».
Для решения этой задачи указом императора Николая I 17 апреля 1852 г. был издан именной указ об учреждении особого Сибирского Комитета, в который вошли министры и политические деятели России. Возглавил комитет герой Отечественной войны с французами, высший государственный деятель России – светлейший князь Александр Чернышев.
«В видах скорейшего водворения в Сибири прочного устройства, вполне соответствующего местным и политическим обстоятельствам сего края, признавая необходимость дать более единства и быстроты всем мерам, предпринимаемым по управлению оным, повелеваю:
Создать Особый Сибирский комитет. Все дела по управлению Сибири, как Восточною, так и Западною, вносятся в Сибирский комитет для дальнейшего распределения их по министрам и главнокомандующим для передачи на утверждение царя», – так было написано в указе о создании комитета, который и стал основным государственным органом по дальнейшему развитию Приморья.
Итак, Приморье было объявлено российским, и теперь для фактического закрепления на новой территории требовалось создание новых постов, а для этого требовалось изучение этой территории.
В этом же году Бошняк открыл Императорскую гавань (ныне Советская Гавань), где в августе 1853 г. Невельской основал самый южный пост России на тот момент, назначив начальником поста Бошняка «с целью основать там опорный пункт для дальнейших наших исследований южного Маньчжурского берега и сообщения его с реками Уссури и Амуром». Бошняк должен был по открытии навигации 1854 г. отправиться дальше на юг. «Вы старайтесь достигнуть р. Самальги (Сайфун), около которой, по собранным мною от туземцев сведениям, должны быть закрытые бухты, и, поднявшись вверх по этой реке, перевалите на р. Усури», – напутствовал Невельской.
Кроме того, «если при устье Самальги (Сайфун) окажется действительно закрытая бухта, как говорят туземцы, и река представляет удобное сообщение этой бухты с р. Уссури или Амуром, то поставить в ней пост из трех человек с поднятием военного флага».
Однако навигация 1854 г. выдалась сложной, и первый пост в Приморье поставлен не был; затем началась Крымская война, и первые российские корабли появились южнее Императорской гавани только в июле 1857 г., в бухтах Ольги и Владимира, открыв их для России, основав первые посты в Приморье и назвав их соответственно именами православных святых – Святой Ольги и Святого Владимира.
Юрий УФИМЦЕВ
