Совет директоров Банка России принял решение повысить ключевую ставку на 0,25 процентного пункта, до 7,75% годовых. Данный шаг направлен на то, чтобы ограничить масштаб инфляционных рисков в наступающем году. Второе решение, которое принято, — это возобновление регулярных покупок иностранной валюты в рамках бюджетного правила.
На заседании совет директоров детально рассматривал аргументы как за сохранение, так и за повышение ставки. Основной аргумент в пользу сохранения ключевой ставки — это динамика внутреннего спроса. Темпы его расширения остаются умеренными и не создают инфляционных рисков. Особенно это касается потребления. В октябре годовой рост оборота розничной торговли составил 1,9%. Руководители наших территориальных подразделений, которые регулярно принимают участие в подготовке решения по ключевой ставке, отмечают низкий спрос и неоднородность динамики потребления по регионам.
Годовой рост зарплат также существенно замедлился с пиковых значений начала года. Норма сбережения после значительного снижения в II–III кварталах в последние месяцы постепенно восстанавливается. Возобновился рост депозитов населения. Этому способствует уровень реальных процентных ставок, которые остаются привлекательными для вкладчиков. В свете этого уверенный рост розничного кредитования оказывает поддержку потребительскому спросу, но не создает инфляционных рисков. В целом модель поведения населения меняется в соответствии с нашими ожиданиями.
Читайте также:
Но больше аргументов, которые указывают на необходимость увеличения ключевой ставки. Какие это аргументы? Они связаны и с внешними, и с внутренними факторами. Среди внешних факторов, во-первых, это по-прежнему ситуация и в мировой экономике в целом, и в странах с формирующимися рынками. Да, в этом квартале глобальные финансовые рынки менее волатильны, чем в августе — сентябре. Отчасти благодаря пересмотру ожиданий по денежно-кредитной политике крупнейших центральных банков. Возможно, что ее нормализация в следующем году будет происходить более медленно, чем предполагалось ранее, что снижает риски оттока капитала с развивающихся рынков. Однако важно учитывать, что пересмотр ожиданий по изменению политики ключевых центральных банков связан со снижением прогнозов темпов роста крупнейших экономик на предстоящий год. Также и текущее затишье торговых споров может оказаться не более чем временным перемирием. Для стран с формирующимися рынками это весьма чувствительные риски.
Во-вторых, есть риск возникновения избыточного предложения на рынке нефти в 2019 году. Отчасти в связи с пересмотром вниз перспектив роста глобального спроса. Но главным образом — из-за стремительного наращивания добычи в США. ОПЕК и другие страны — экспортеры нефти в начале декабря согласовали сокращение добычи на 2019 году. Но события этого года наглядно показывают, как быстро производители могут наращивать добычу сланцевой нефти при сохранении высоких цен.
Еще одним значимым внешним фактором остаются геополитические риски, как связанные непосредственно с Россией, так и затрагивающие другие страны и регионы. В части внутренних факторов пока сохраняется неопределенность относительно того, как отреагируют цены на повышение НДС; как отразится на инфляции ослабление рубля, которое произошло в этом году; насколько все это скажется на инфляционных ожиданиях. То есть неопределенность динамики цен связана как с оценкой прямого эффекта проинфляционных факторов, так и с масштабом вторичных эффектов, которые зависят от инфляционных ожиданий.
Так, в базовом сценарии мы исходим из того, что вклад повышения НДС в инфляцию составит около 1 процентного пункта. Но при этом интервал возможных оценок этого вклада весьма широк — от 0,6 до 1,5 процентного пункта.
Масштаб вторичных эффектов оценить еще сложнее. Даже временное ускорение роста цен повышает инфляционные ожидания и населения, и предприятий. Мы это наглядно наблюдали на примере резкого роста цен на бензин в мае — июне этого года. Цена бензина во втором полугодии остается стабильной. Но опросы по-прежнему показывают высокую обеспокоенность населения удорожанием бензина.
Инфляционные ожидания остаются незаякоренными. А это означает высокую вероятность их повышения в ответ на рост цен из-за увеличения НДС. Поэтому мы не можем рассматривать изменение НДС исключительно как разовый фактор.
Читайте также:
Повышенные инфляционные ожидания могут изменить потребительское поведение, уменьшить стимулы к сбережениям. В этих условиях у предприятий появится возможность повышать отпускные цены даже тогда, когда действие разовых факторов закончится. Если начнет раскручиваться такая спираль, то давление инфляции будет нарастать, а инфляция может на продолжительное время закрепиться существенно выше нашей цели 4%. В этом случае потребуется значительное и продолжительное ужесточение денежно-кредитной политики.
Наша задача — максимально снизить риски реализации такого сценария. Кроме того, по итогам 2018 года инфляция сложится вблизи 4%. То есть в следующий год мы входим без запаса по уровню инфляции, который был ранее, а также с прогнозом существенного повышения инфляции в следующем году. Поэтому мы повышаем ключевую ставку. Сейчас, в условиях повышенных рисков, особенно важно действовать с упреждением. Такой подход отражает один из важнейших принципов политики таргетирования инфляции.
Мы ожидаем, что опережающая реакция денежно-кредитной политики позволит ограничить вторичные эффекты и обеспечить снижение инфляции после ее временного повышения. Мы допускаем, что на пике, в марте — апреле, годовая инфляция может превысить 5,5% или даже достичь 6%. После ускорения в I квартале 2019 года инфляция будет замедляться. Если мы ограничим масштаб вторичных эффектов, то со II–III квартала 2019 года квартальный рост цен с поправкой на сезонность составит 1 п. п., т. е. будет соответствовать 4% инфляции в пересчете на год. Следы влияния разовых факторов на годовую инфляцию окончательно исчезнут через год, в I квартале 2020 года.
Теперь несколько слов об экономике и прогнозе. Темпы экономического роста сохраняются вблизи потенциальных. Безработица остается на низком уровне, близком к естественному. При этом мы по-прежнему отмечаем неоднородность в динамике отдельных показателей экономической активности.
Что касается прогноза — он существенно не изменился. Учитывая ситуацию на мировом рынке энергоносителей в последние месяцы, мы несколько пересмотрели вниз траекторию цены на нефть в базовом сценарии. Мы теперь закладываем более быстрое снижение цен на нефть в 2019 году, предполагая, что средняя за год цена на нефть составит 55 долларов США за баррель (вместо 63 долларов США за баррель ранее). Далее — в 2020–2021 годах — она останется в среднем на этом уровне. Мы сохраняем консервативный подход к выбору предпосылок по нефти. И те колебания цен на нефть, которые мы видим в IV квартале (от 85 до 58 долларов США за баррель), показывают, насколько это остается оправданным. Учитывая действие бюджетного правила, влияние изменения цен на нефть на экономический рост будет ограниченным. Поэтому мы сохраняем прогноз темпов роста ВВП в 1,2–1,7% в 2019 году с возможным повышением до 2–3% в 2021 году по мере реализации правительством запланированных структурных мер.
Читайте также:
Изменение предпосылок по нефти более существенно влияет на наш прогноз платежного баланса. Сальдо текущего счета мы теперь прогнозируем в размере 71 млрд долларов США в 2019 году (по сравнению с 95 млрд долларов США в октябре). Сальдо финансового счета по частному сектору также несколько снижено — до 20 млрд долларов США, по сравнению с 25 млрд долларов США в октябре. У многих возникает вопрос: почему в следующем году сальдо финансового счета по частному сектору составит 20 млрд долларов США, если в этом году оно прогнозируется на уровне 67 млрд долларов США?
Помимо снижения цен на нефть, причина этого — приостановка и затем возобновление Банком России покупок иностранной валюты на рынке в рамках бюджетного правила. Положительному сальдо текущего счета платежного баланса соответствует либо накопление государственных валютных резервов, либо вывоз капитала.
Это хорошо видно по динамике платежного баланса в этом году. В первом полугодии этого года текущий счет составлял 49 млрд долларов США, накопление валютных резервов — 31 млрд долларов США, а чистый вывоз капитала частным сектором — 13 млрд долларов США. По итогам второго полугодия, когда мы приостановили покупки валюты в рамках бюджетного правила, это соотношение перевернулось. При текущем счете 63 млрд долларов США мы ожидаем вывоз капитала 54 млрд долларов США и накопление валютных резервов — лишь 8 млрд долларов США.
При этом вывоз капитала частного сектора — это или погашение иностранных обязательств, или накопление иностранных активов, в том числе в форме иностранной валюты на счетах в зарубежных банках. Поэтому во втором полугодии, когда накопление государственных резервов приостановилось, значительная часть экспортной выручки если не была направлена на снижение внешней задолженности, то в конечном итоге осела на счетах банков в виде дополнительной валютной ликвидности. Именно поэтому, кстати, мы видели такую достаточно сдержанную реакцию валютного курса на приостановку покупок. Рынок, по сути, продолжал ожидать их возобновления и накапливал активы.
В следующем году в нашем базовом сценарии мы вернемся к ситуации 2017–2018 годов, когда значительная часть нефтяных доходов будет использована для пополнения международных резервов, а вывоз капитала частным сектором снизится. Отмечу, что в этой логике мы не должны увидеть значительной реакции сальдо текущего счета и валютного курса на возобновление покупок.
В текущих условиях нам очень важно сохранять консервативный подход в оценке рисков и проведении денежно-кредитной политики. Инфляция находится вблизи 4%. Более того, уже со второй половины 2017 года она не превышала этого уровня. Увеличение инфляции в начале следующего года будет вызвано разовыми факторами, но для того, чтобы ограничить их негативные эффекты и обеспечить быстрое возвращение инфляции к 4%, принципиальным является оперативная реакция денежно-кредитной политики. Последовательная и консервативная денежно-кредитная политика позволит ограничить инфляционные риски и реакцию инфляционных ожиданий. Это создаст условия для смягчения денежно-кредитной политики в конце 2019 — начале 2020 года, если ситуация будет развиваться в соответствии с нашим базовым прогнозом.
Материал взят с сайта cbr.ru
