Президент РФ подписал многообещающие поправки в Уголовно-процессуальный кодекс РФ (Федеральный закон № 315 от 02.08.), призванные исключить необоснованные аресты коммерсантов, зачастую парализующие работу целых предприятий.
Теперь заключение под стражу в качестве меры пресечения не будет применяться в отношении подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательской деятельности, если они совершены индивидуальными предпринимателями или руководителями компаний. Однако сохраняется ряд условий, от наличия которых напрямую зависит дальнейшая их участь: они должны иметь постоянное местожительство и не предпринимать попыток скрыться от следствия или суда.
Как показывает практика, последнее обстоятельство все чаще выступает камнем преткновения на пути к свободе, особенно при наличии многократных виз (вида на жительство), зарубежной недвижимости или банковских счетов. И даже изъятие загранпаспорта не освобождает бизнесмена от продолжительного заточения в переполненных СИЗО. А оттуда весьма затруднительно рулить своим бизнесом, особенно если он завязан на личных (зачастую коррупционных) связях или требует непосредственного участия.
Читайте также:
Но содержится в принятом законе и приятный бонус, касающийся продления срока содержания бизнесменов под стражей. Если следователи будут ходатайствовать об этом на тех же основаниях, на которых срок уже был продлен, им придется обосновать, почему ранее заявленные ими действия так и не были произведены. Судье при принятии решения по этому ходатайству вменяется обязанность оценить: мотивы следователей; эффективность и своевременность проводимых ими мероприятий; сложность материалов дела; общую продолжительность досудебного производства по делу. В итоге суд может сократить указанный в ходатайстве срок, если посчитает его достаточным для выполнения необходимых процессуальных действий. При этом судья волен избрать и не связанные с лишением свободы меры пресечения, как то: запрет определенных действий, залог или домашний арест. Примечательно, что таким правом судьи обладали и до принятия «прогрессивных» поправок в УПК, но вот пользуются им крайне редко.
Вопреки расхожему мнению, ситуация с арестами предпринимателей в России не носит эпидемического характера. По подсчетам Судебного департамента при Верховном суде России, в 2018 г. из 68 (в 2017 г. — 60) поступивших в суды ходатайств об аресте обвиняемых в мошенничестве с предпринимательской подоплекой (ст. 159–159.6 УК) были удовлетворены 39 (27). Под домашний арест отправили 11 мошенников, залог не понадобился никому. Годом ранее показатели были аналогичные. Если говорить о чисто предпринимательских (кстати, плохо выявляемых) преступлениях, предусмотренных главой 22 УК, то по ним расклад несколько иной: из 733 (659) ходатайств суды удовлетворили 567 (514). Среди арестованных оказалась 51 (46) женщина. Залог и домашний арест применялись судом также неохотно: в одном и 76 случаях соответственно. В 2017 г. залог назначали всего шесть раз, а домашний арест — 53.
По данным Генпрокуратуры России, за 6 мес. 2019 г. на территории Дальневосточного федерального округа (ДФО) было зарегистрировано 2,8 тыс. экономических преступлений и выявлено 1,2 тыс. лиц, их совершивших. Наибольший прирост таких преступлений зафиксирован в Еврейской автономии, Якутии и на Чукотке, а наибольшее снижение — на Сахалине, в Забайкалье и Бурятии. В Приморском и Хабаровском краях произошло незначительное снижение обоих показателей. Количество предварительно расследованных экономических преступлений при этом достигло 1,5 тыс., а уголовные дела по которым были направлены в суд, — 826. Нераскрытыми остались 445 преступлений данной категории.
Что касается продлений арестов, то и здесь все без сюрпризов. В подавляющем большинстве случаев судьи шли навстречу «убедительным» следователям в силу «неподъемного объема работы» или сохраняющегося риска побега: по делам о мошенничестве (97:95) и предпринимательских преступлениях (1682:1626). При этом 149 продлений содержания под стражей касались женщин. На залог и домашний арест судьи отважились только в двух и 35 случаях соответственно. В 2017 г. служители Фемиды вели себя аналогичным образом: мошенничества — 93:79, а предпринимательские преступления — 1532:1474. Три залога и 25 домашних арестов вряд ли облегчили жизнь обвиняемых.
Сегодня бизнес-сообщество во главе с уполномоченным по его защите Борисом Титовым с нетерпением ожидает ответной реакции Генпрокуратуры и Верховного суда на июльские поручения президента Путина, розданные им по итогам прямой линии. К декабрю они должны не только проанализировать сложившуюся правоприменительную практику, но и внести конкретные предложения по устранению причин и условий необоснованных досудебных арестов предпринимателей.
Читайте также:
Что же могут предложить в данном случае столь могущественные инстанции, учитывая «незыблемый» конституционный принцип независимости судов? Как же они смогут повлиять на волеизъявление судей, если даже неоднократные разъяснения Пленума Верховного суда на сей счет (которые, по идее, являются настольным руководством для них) не дали эффекта. Кстати, ст. 9 закона РФ № 3132–1 от 26.06.1992 «О статусе судей в Российской Федерации» прямо запрещает под угрозой ответственности какое бы то ни было вмешательство в их деятельность. Не допускается также внепроцессуальное обращение государственных (муниципальных) чиновников к судье по делам, находящимся в производстве, либо к председателю суда и его заму. При этом судья не обязан давать каких-либо объяснений по существу рассмотренных или находящихся в производстве дел (ст. 10)! Короче говоря, тупик!
Ан нет. Как мы видим, в ряде случаев судьи все-таки поступают по-своему. Вследствие чего это происходит — загадка! Пресловутое «телефонное право», подкуп или давление извне — неизвестно. А может, просто здравый смысл (особенно когда «следственное сырье» просто не переваривается). Ибо квалификационные коллегии судей (ККС) за серьезные проступки по головке не гладят, поэтому велик риск просто не дотянуть до обеспеченной пенсии. В прошлом году за совершение дисциплинарных проступков наказали 163 (в 2017 г. — 221) судьи, из которых 22 (26) были уволены. Основаниями для привлечения их к ответственности стали грубые или систематические нарушения законов и Кодекса судейской этики, а также волокита при рассмотрении дел. Помимо этого, ККС дали согласие на возбуждение уголовных дел в отношении 13 (в 2017 г. — 5) судей общей юрисдикции, в том числе 8 (3) мировых.
Компромиссным решением рассматриваемой проблемы, возможно, станет вызревшая в недрах Генпрокуратуры идея о предварительном согласовании с прокурором ходатайства об избрании любой меры пресечения, включая арест. Тому предстоит оценить не только законность возбуждения уголовного дела, но и обоснованность запрашиваемой следователем меры пресечения. Такой же прокурорский аффинаж ожидает следователя и в случае необходимости продлить избранную меру пресечения. Впрочем, в случае несогласия с прокурорским отказом следователь сможет пожаловаться через свое начальство вышестоящему прокурору. Дабы не затягивать процесс обжалования, решение последнего будет окончательным и неоспоримым. Помимо этого, прокуроры рассчитывают еще и на право истребовать материалы доследственных проверок о совершенном преступлении с целью проверки их на соответствие букве закона.
