2019-08-30T16:32:13+10:00 2019-08-30T16:32:13+10:00

Как хунхузы занимались грабежом в Приморье

Летом 1906 г. в регионе произошел разгул преступности

В 1906 г. военный губернатор Приморской области получил прошение от китайских купцов, где отмечалось, что во Владивосток прибыла масса хунхузов, которые совершенно не боятся русских властей, и днем и ночью занимаются грабежом.

Причиной разгула преступности летом 1906 г. явилось поражение России в войне с Японией 1905 г., нестабильность в самой империи и огромное количество оружия, скопившегося на руках после окончания военных действий в соседней Маньчжурии.

«Всякий вооруженный китаец старается назваться тазом или гольдом, так как последние имеют право на ношение оружия. После войны в районе Ольги, Пластуна, Тютиха и Иодзыхэ было из-за Сихота-Алиня перенесено более 1500 винтовок нового военного образца. Откуда они, до сих пор неизвестно. Достоверно только, что староверы Кочкоревки, Каменки и Загорной принимали деятельное участие в снаряжении китайцев этим оружием. Они продавали винтовки и покупали их для этой именно цели. Жажда приобретения этих винтовок вследствие того, что патроны добываются очень много и почти за бесценок. Когда разбился о камни «Изумруд», то китайцами было добыто с него более 20000 патронов, которые и разошлись по рукам китайцев, вооруженных 3-линейными винтовками», — докладывал руководитель российского экспедиционного отряда Владимир Арсеньев, в 1906 г. обследовавший тихоокеанское побережье российских владений.

История появления патронов с крейсера «Изумруд» такова. Во время Русско-японской войны российская Тихоокеанская эскадра вступила в сражение с японской в Цусимском проливе. 21 из 38 российских кораблей были потоплены; часть захвачена, а части удалось спастись, выйдя из окружения. Бронепалубный крейсер «Изумруд» прорвался на север, но в тумане сел на камни рифа Орехова в заливе Владимир нынешнего Ольгинского района Приморского края. Опасаясь захвата бездвижного судна, 19 мая 1905 г. команда затопила орудия, взорвала «Изумруд» и пешим порядком вернулась во Владивосток. «Что можно было, то с «Изумруда» сняли, перевезли в пост Ольги и отправили во Владивосток, остальное разграбили хунхузы», — писал Владимир Арсеньев.

Пользуясь создавшимся положением, «худой люди» действовали особенно жестоко — при захвате судов они не оставляли свидетелей своих разбоев. Всех, кто им попадался на пути, они или топили, связывая своим жертвам руки и ноги, или привязывая на шею какой-либо груз, или просто перерезали им горло, отсекали голову. По обычаю, каждый убийца делал собственноручную рану на трупах убитых.

Как китайцы грабили жителей Шкотово в этот период, рассказывал корр. «К» внук старожила села Григория Колягина, Владимир: «Подъезжая к фанзе китайца Чу Делина (которого все звали Василием), Григорий обратил внимание, что его не встречает заливистый лай собаки, которая чует коня с седоком за полверсты. Это показалось Григорию странным. Он спешился, осмотрел все вокруг, торопливо зашел в фанзу и увидел Василия, сидевшего на корточках у остывшей печи.

Одежда на нем висела клочьями. Лицо и спина были в сплошных синяках и ожогах. На груди, животе и ягодицах были кровавые волдыри, отчего Василий не мог ни сидеть, ни лежать. Увидев Григория, он застонал и попросил дать ему воды. Чуть успокоившись, Василий рассказал, что ночью к нему нагрянула банда хунхузов и стала требовать опиум и гашиш. Василий ответил, что все уже продано, а деньги он отправил в Китай. Хунхузы ему не поверили, начали бить и прикладывать к телу раскаленную в печи кочергу. Не добившись признания, они обыскали всю фанзу, конюшню и кладовую. Не найдя ничего, убили собаку, сделали из нее шашлык, выпили привезенное с собою спиртное и закусили собакой Василия…».

Кроме того, бандиты обложили данью приморский каботаж по таксе: с большой шаланды 300 руб. за навигацию, со средней — 200 руб., а с малых джонок — по 50. Владельцы шаланд, как правило, старались не вступать в конфликт с рэкетирами и просто платили, потому что сами, в основном, работали не имея законных билетов на перевозки или положенных по закону на каждой лодке русских моряков. «Кому неизвестно, например, что огромное большинство китайских торговцев платит крупные налоги хунхузам, скрывающимся частью даже на ближайших островах, частью в самом городе Владивостоке, — вспоминали очевидцы. — А между тем спросите любого китайца об этом, и он состроит такую невинную физиономию, как будто о самом существовании хунхузов никогда не слышал».

Особенно среди морских рэкетиров выделялся главарь пиратов — Мау-лу, сколотивший несколько шаек общей численностью около 40 человек, часть из которых орудовала во Владивостоке и его окрестностях, а другая — на реке Суйфун (ныне — река Раздольная).

Мау-лу был схвачен на борту своей джонки у Адмиральской пристани в центре Владивостока чинами 3-й части городской полиции. Мау-лу встретил околоточного надзирателя с трехлинейной винтовкой — «драгункой» наперевес, однако стрелять не решился. При обыске на его судне нашли еще две винтовки и полторы сотни патронов. Узнав об аресте, в тот же вечер к приставу 3-й части П. Л. Кузнецову явилась целая депутация лодочников с требованием немедленно казнить негодяя. Но прямых свидетельств причастности Мау-лу к тяжким преступлениям не было, и его выслали в китайский порт Чифу…

«Свято место пусто не бывает», и уже в конце августа в Амурском заливе появилась новая шайка, обязавшая нескольких судовладельцев внести к 10 часам вечера 2 сентября по 200 руб. серебром с каждой джонки. Через осведомителей полиции стало известно о встрече. В назначенное время хунхузы причалили на лодке в условленном месте. Внезапно появившаяся российская миноноска отрезала бандитам путь к отступлению. Шайка оказала высадившейся полиции сопротивление. Один из хунхузов едва не застрелил из револьвера помощника полицмейстера Петрова, другой бросился с ножом на городового, но был сбит с ног. Большинство злоумышленников удалось задержать. При них были найдены 3 револьвера.

26 сентября пираты напали на немецкий грузопассажирский пароход «Эрна» прямо в коммерческой гавани Владивостока. Судно как раз закончило погрузку и вышло на рейд, готовясь следующим утром отплыть в Шанхай.

На борту находилось около 100 пассажиров-китайцев, отправлявшихся на родину с заработанными в России деньгами. Оказавшись на судне, они чувствовали себя в безопасности и расслабились. Наступила ночь, утомленная погрузкой команда уснула, в помещениях для пассажиров также воцарился покой. В этот момент десять вооруженных хунхузов принялись за дело. Осталось непонятным, как пираты проникли на борт: по одной версии, они взобрались по канатам с лодок, по другой — загодя поднялись на судно с толпой. Один из пассажиров попытался оказать пиратам сопротивление, однако спутники не последовали его примеру, и смельчак, получив удар ножом, упал. Присвоив в общей сложности 7 тыс. руб., хунхузы стали спускаться на джонки. Только в этот момент масса пассажиров вышла из ступора и сумела задержать последнего из нападавших. Остальным хунхузам удалось скрыться в направлении мыса Басаргина. Утром 27 сентября жестоко избитый пассажирами, раздетый догола и даже подпаленный свечкой «флибустьер» был передан околоточному надзирателю Аулину — тому самому полицейскому, который за месяц до того арестовал Мау-лу.

Активизация хунхузов летом 1906 г. заставила власти всерьез взяться за борьбу с ними. Был поставлен вопрос о полном очищении края от бандитских шаек, и был разработан чрезвычайный план. Однако воспоминания о былой пиратской вольнице надолго остались в народной памяти, в документах и на морских картах.

Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»

 

 

НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ