Амбициозная идея «Большого Владивостока» зародилась в 50-е годы прошлого века, после двух визитов Никиты Хрущева. Тогдашний глава государства был впечатлен красотой и потенциалом города и загорелся превратить его во «второй Сан-Франциско». Что же подразумевал проект? Какие планы строились и что из этого удалось реализовать?
Уникальность столицы ДФО в том, что ее история началась с моря. Город рос от береговой линии: сначала порт и крепость, затем жилые кварталы, дороги и вся необходимая инфраструктура. Подобно тому, как возраст дерева определяют по годовым кольцам, развитие Владивостока можно проследить по расположению старых кладбищ. Их постепенно выносили на окраины: Успенский погост, Покровское кладбище, Вострецовское, Лесное, вплоть до Подгороденки. Если бы первые поселенцы пришли по суше, они, вероятно, выбрали бы место для поселения дальше от моря, на более спокойном рельефе и вдали от густых туманов.
За первое столетие население города достигло 290 тыс. человек. Настоящий же бум начался в 1959-м: появились Моргородок, район Столетия, Вторая Речка, «Заря». За 30 лет население увеличилось более чем вдвое! Такой стремительный рост требовал строительства жилья, детских садов, школ, больниц, магазинов, кинотеатров и многого другого. Все это нуждалось в значительных территориях, которых на полуострове – узкой тридцатикилометровой полосе, вытянувшейся вдоль залива Петра Великого, – было крайне мало. Множество ограничений (санаторная зона, земли Министерства обороны и т. д.) вынуждали город расширяться на север, в сторону Артема и Надеждинского района. Необходимо было думать о территориальных перспективах Владивостока, однако этому препятствовали административные границы. Аэропорт, основной водозабор, расположенный в 80 км от города, и дачные участки горожан также находились далеко за пределами городской черты.
Об агломерации впервые задумались при разработке ТЭО Генплана Владивостока в 1973 г., а к практической реализации приступили только в начале 90-х, когда был подписан указ об открытии города. Активная разработка проекта «Большой Владивосток» длилась больше полутора лет. В общей сложности над девятью программами работало более 200 человек, послушайте только, как звучали эти программы и кто их возглавлял:
«Мобилизация финансовых ресурсов для развития Владивостока» (Савалей В. В., Тихоокеанский центр экономического развития и сотрудничества, Институт экономических исследований Российской Академии наук); «Перспективы отраслевой специализации и функционального зонирования…» (Бакланов П. Я., Тихоокеанский институт географии ДВО РАН); «Развитие транспортной системы и промышленных зон…» (Семенихин Я. Н., ДНИИМФ); «Пути социальной адаптации населения города к рыночной экономике» (Ячин С. Е., ДВГУ); «Архитектурно-планировочное и градостроительное развитие города…» (Аникеев В. В., Мельников Е. М., Приморгражданпроект); «Основные направления энергетического обеспечения…» (Турецкий В. С., Филатова А. Д., Тихоокеанский центр экономического развития, Энергосетьпроект); «Развитие островных территорий…» (Преловский В. И., Касьянов В. Л., Приморгражданпроект, Институт биологии моря ДВО РАН); «Программа экологических действий…» (Преображенский Б. В., Тихоокеанский институт географии ДВО РАН); «Информационное обеспечение городского развития» (Митрофанов С. Ф., Алексейко Л. М., ДВПИ).
Были тогда в городе и экономические исследования, и проектные разработки, были люди, имена которых до сих пор остаются на слуху, и разве какая-либо из перечисленных тем утратила свою актуальность? Были попытки вовлечь в этот процесс соседние территории (города Артем, Большой Камень, Славянку, Надеждинский, Хасанский и Шкотовский районы), и уже тогда можно было начать движение по пути агломерирования.
Но хуторское мышление оказалось сильнее, главы местных администраций резко выступили против, даже потребовали «снять с работы главного архитектора края (Аникеева В. В.), якобы автора этой «смуты». Такая позиция была закреплена федеральным законом о местном самоуправлении, и она сохраняется до настоящего времени. Попытка законодательно преодолеть местечковость, разрешить консолидацию усилия соседних муниципалитетов для решения общих территориальных проблем пока остается на уровне согласований, внесения поправок и продолжается это уже несколько лет.
Альтернативные варианты
В 1970-х планировалось, что к 1995 г. население Владивостокской агломерации достигнет 1,2 млн человек – цель, казавшаяся вполне достижимой. Однако демонтаж советской системы в 1991–1993 гг. сделал реализацию этих планов невозможной.
Тем не менее даже в условиях острого дефицита и необходимости решать множество насущных проблем – от распределения талонов на продукты и мыло до организации приватизации, от 19-часовых отключений электроэнергии до ликвидации последствий взрыва арсенала в Снеговой Пади и разрушительного тайфуна, уничтожившего сотни километров дорог – Совет народных депутатов Владивостока XXI созыва уделял приоритетное внимание будущему города и поиску перспективных путей развития.
Не все разделяли этот подход. Краевой Совет имел собственное видение проблем и решений, предлагая, например, объявить особой экономической зоной весь Приморский край или наделить льготным режимом не Владивосток, а Находку («СЭЗ Находка»), где в то время не было ни одного высшего учебного заведения.
В то же время к проектам развития Владивостока проявляли интерес ближайшие соседи – Япония и Южная Корея. Корейские инвесторы вкладывали средства в телефонную связь, гостиничный бизнес, швейное производство и другие отрасли. Японцы же в первую очередь изучали идеи и проекты, предлагая впоследствии собственные планы развития города и края. Именно поэтому им иногда приписывают авторство концепции «Большого Владивостока».
В 1992 г. была подготовлена брошюра «Большой Владивосток. Концепция экономического развития южного Приморья», представленная как проект для обсуждения и утверждения на осенней сессии городского Совета. Год спустя были защищены 22 отчета по всем программам городского развития. Город выплатил исполнителям значительную по тем временам сумму – 10 млн руб.
Но случилось непредвиденное: президент Б. Ельцин одним росчерком пера ликвидировал Советы народных депутатов. Я в это время находился в США и узнал об этом за несколько часов до важной встречи в Агентстве международного развития (USAID). Там уже было принято решение о выделении Владивостоку гранта в 3 млн долларов на одну из наших программ. Мне пришлось срочно связаться с Владивостоком, разыскать избранного мэра Виктора Черепкова, чтобы он подтвердил мои полномочия. Получив в USAID документы о выделении средств Владивостоку, я вернулся домой. Однако радость была недолгой. Черепков, узнав, что не сможет напрямую распоряжаться этими деньгами, потерял интерес и к проекту, и к американцам, и ко мне.
Опуская подробности политической борьбы, когда избранного мэра буквально «вынесли» из здания администрации и заменили назначенцем, скажу лишь, что к прибывшему десанту из американского Research Triangle Institut (RTI) управлять грантом городские власти проявили минимум внимания. Им предоставили рабочие места в здании администрации, но не проявили никакого интереса к деятельности и целям. К тому времени RTI разработал набор программ для моделирования сложных систем, и Владивосток стал для них удобным полигоном для тестирования. Но американцам оказалось не с кем работать: разработчиков проекта больше не приглашали, отчеты, за которые город заплатил, пылились в углу. В итоге работа свелась к техническому оснащению финансовых структур города. Каждый район получил компьютеры, была создана сеть, в мэрии под сервер выделили целую комнату, персонал обучили и даже свозили на экскурсию в США. Но все это уже не имело никакого отношения к первоначальному проекту «Большой Владивосток».
К этому же времени относится и активная деятельность так называемой Туманганской инициативы: Китай предложил идею создать в устье реки Туманной на стыке трех границ (Россия – Китай – Северная Корея) город на 5 млн человек, что ставило под угрозу будущее Владивостока как такового. Мы нашли понимание в МИДе, что на долгие годы «притушили» эту инициативу, но, как оказалось, китайцы от нее не отказались и в 2024 г. привезли во Владивосток обновленную версию. Но это уже другая история.
Проект тот же, цели другие
О «Большом Владивостоке» вспомнили в администрации Приморского края в 2014 г., когда Министерство регионального развития объявило конкурс на лучшие проекты агломерационного развития. Там нашли проект 1993 г. и без ссылок на авторство защищали его как новую идею. Без новаций не обошлось: замахнувшись изначально на объединение Владивостока с Находкой и Уссурийском, потом ограничились Артемом, Надеждинским и Шкотовским муниципальными районами. Главное же – какие функции в этом альянсе краевая власть решила взять на себя: управление территорией, архитектурные решения и размещение рекламы. Последнее как раз и выдало жадные намерения замкнуть наиболее доходные источники на себя.
Исторически возникавшие агломерации, как правило, строились на основе экономических связей, кооперации разных производств и сокращения транспортных издержек. Идея «Большого Владивостока» первоначально заключалась в обеспечении технологической связности прибрежных производств, специализации портов, когда можно было бы при едином управлении или на договорных началах обеспечить специализацию на тех или иных видах деятельности. Не дублируя и не конкурируя между собой, когда один осуществляет контейнерные перевозки, другой занят перевалкой зерна, третий – угля, леса и т. д. Когда каждый работает сам по себе, неизбежно дублирование одинаковых видов деятельности, а значит – конкуренция за грузовую базу, а в конечном счете – потеря доходности. Никто не задумывается над тем, почему дальневосточные порты такие маломощные? Совокупная мощность наших портов едва дотягивает до одного корейского Пусана.
Находясь между Европой и Азией, обладая самой протяженной железной дорогой, а теперь и открывающимися перспективами Северного морского пути, страна просто обязана искать способы быстрого, надежного перемещения грузов в ту и другую сторону, а на входе и выходе иметь самые мощные порты, обладать самой совершенной логистикой, что позволит перераспределить грузовые потоки на межстрановом уровне. К сожалению, пока можно видеть, что усилия больше сосредоточены на сокращении времени перемещений между Москвой и Санкт-Петербургом, что тоже, разумеется, важно, но начинает напоминать о часто перекладываемой тротуарной плитке.
Это не значит, что ничего не делается. Растет грузооборот железнодорожных перевозок со 100 до 180 млн тонн, а в ближайшем будущем обещают дойти до 240 млн. И по СМП уже перевозят десятки миллионов тонн грузов. Строятся новые порты, технологически меняются существующие. Но когда видишь, что где-то рядом совершается работа по перевалке 600–700 млн тонн грузов, у тебя под носом – 15 млн, хочется чего-то более глобального. И никто нам не мешает объединять управление портами юга Приморского края, специализируя их на определенных видах грузов, создавая высокотехнологичные производства, превышающие намного сегодняшние возможности. В этом и есть основная задача агломерационного развития «Большого Владивостока».
Но это не все. Исторически сложившееся соперничество между Владивостоком и Хабаровском за лидерство на Дальнем Востоке сегодня завершилось в пользу Владивостока, получившего статус столицы ДФО. Однако аргументы в пользу этого решения представляются недостаточно убедительными, в то время как история и география указывают на его сомнительность.
Хабаровск был и остается ключевым географическим узлом, где сходятся пути всех одиннадцати субъектов Дальневосточного федерального округа. За десятилетия здесь сформировалась развитая инфраструктура, необходимая для управления территорией, сопоставимой по масштабу с Австралией. Чтобы оценить масштаб, достаточно представить, что площадь 43 стран Европы меньше площади Дальнего Востока на 2 млн кв. км. Если добавить к этому 5,5 млн кв. км морской акватории, а также учесть, что население региона составляет всего 8 млн человек (меньше, чем в Швейцарии) и продолжает сокращаться, становится очевидным огромный объем нерешенных задач.
Для эффективного управления такой обширной территорией, вероятно, недостаточно одного министерства, особенно учитывая, что головной офис Министерства по развитию Дальнего Востока и Арктики находится в Москве. Управление развитием региона требует не только директивных указаний и инспекционных проверок, но и, прежде всего, налаживания кооперации между субъектами федерации, углубления специализации для достижения синергетического эффекта, когда результат совместных усилий превышает сумму отдельных вкладов. Именно в этом контексте становится очевидной необходимость размещения управляющего центра в Хабаровске.
Владивосток, находящийся на периферии Дальнего Востока, выполняет совершенно иную, не менее важную миссию. Он является связующим звеном между Россией и странами Азиатско-Тихоокеанского региона, выступая в роли восточной (тихоокеанской) столицы России, где решаются вопросы взаимодействия с этими странами. Не случайно здесь открыты два десятка иностранных консульств. Логичным было бы размещение соответствующих подразделений Министерства иностранных дел России, а также создание условий для открытия представительств стран АТЭС и других заинтересованных государств. Ключевую роль здесь должен играть Полномочный представитель Президента РФ, наделенный полномочиями принимать решения по широкому кругу вопросов международного характера.
Понимая таким образом предназначение наших самых больших городов Дальнего Востока, тем самым устраняется даже повод для конкуренции: каждый будет решать свои масштабные задачи, когда коммуникации направлены на согласование и синхронизацию действий. Но что важнее, таким образом можно надеяться в недалеком будущем выйти на формирование на востоке страны мирового города. Двуглавый орел, как символ России, когда на западе Москва и Санкт-Петербург, а на востоке – Владивосток и Хабаровск. Такая перспектива диктует конфигурацию и содержание как расселения, так и набора инфраструктурных элементов в городах и пригороде.
В этом контексте можно утверждать, что идеи «Большого Владивостока» с лагом в четверть века начали свою реализацию: население все больше перемещается на север. Достаточно сказать, что из миллиона квадратных метров сданного жилья в крае примерно половина – индивидуальная застройка, идущая на Де-Фриз и далее. Да еще город-спутник в планах. Остается только законодательно оформить новые административные границы и переместить в том направлении центр управления городом – мэрию, чтобы сказать, что «Большой Владивосток» состоялся.
Работа на перспективу
Разумеется, этим не исчерпываются проблемы Владивостока. Исторический центр города требует восстановления его облика. По идее, он должен быть превращен в туристическую мекку. Реконструкцию жилых домов частично можно использовать в виде гостиничного фонда, что-то – под офисные помещения и т. п.
Наиболее серьезными проблемами являются вынос портовых мощностей и рекультивация бухты Золотой Рог. Постепенное перемещение транспортной логистики за пределы города позволит освободить долину Первой речки, начав рекультивацию и Первой, и Второй, и далее по списку. А с учетом того, что к тому времени эта часть города будет насыщена множеством культурных, развлекательных, спортивных объектов, горожане на выходные с удовольствие приедут сюда.
Это лишь небольшая часть истории «Большого Владивостока», но главным уроком в ней является то, что часто идеи обладают материальной силой. То, что изначально порой воспринимается как бред, со временем становится реальностью. Мост через бухту Золотой Рог, о котором мечтали в начале ХХ века, стал реальностью в 2012 г., больше того, появились мосты, о которых даже не мечтали.
Первоначальный замысел строительства океанариума в бухте Патрокл в 2004–2005 гг. говорит о том, что идея моста на Русский возникла позже, но была реализована тоже к саммиту АТЭС. А низководный мост вообще находился под угрозой секвестирования, и только благодаря настойчивости и убедительным аргументам В. В. Аникеева теперь на противоположный берег Амурского залива можно попасть в считаные минуты.
С другой стороны, трудно представить себе, что каждая идея вдруг оказалась осуществленной, и время становится важным экзаменатором, проверяя их на прочность.
