Бесстрастная статистика свидетельствует: население Приморского края, Дальнего Востока, да и России в целом сокращается, и данная тенденция продолжается вот уже три десятилетия.
В России увеличивается дефицит рабочей силы. Если в 2018 г. численность рабочей силы в России была 76,2 млн человек, то в прошлом году – уже 75,4 млн, а за пять месяцев 2020 г. – всего 74,7 млн человек. В особенности не хватает высококвалифицированных специалистов. На начало 2019 г. требовалось около 1 млн специалистов, оценивала FinExpertiza.
Главная проблема – вымирание и старение коренного населения России. В полной мере сказываются последствия демографической ямы 1990-х и 2000-х гг., поскольку выходит в трудоспособный и детородный возраст именно это поколение. В связи со скорой «заметной нехваткой рабочих рук», президент призвал увеличить трудовую миграцию – желательно тех, кто является носителем русской культуры. Особенно на восток страны, где на территории, сопоставимой с материком Австралия, живет людей меньше, чем в столице нашей родины, а регион, нужно заметить, соседствует со странами, где плотность населения в сотни раз больше.
В сложившихся за последние полгода обстоятельствах Дальнему Востоку, обозначенному президентом еще в 2013 г. в качестве «приоритета на весь ХХI век», тем масштабным проектам, которые здесь предстоит реализовать, требуется много трудовых ресурсов, а значит, необходимы люди, и появиться сегодня они могут главным образом в результате активного переселения.
25 млн соотечественников остаются за границей в результате распада Союза. Да, есть государственная программа содействия добровольному переселению соотечественников, есть подобные региональные программы, определены территории приоритетного заселения, но, мягко говоря, за время с 2007 г., когда программа стартовала, результат более чем скромный. Почему, в чем причина – тема особого разговора.
Чтобы соотечественники захотели поехать сюда, у них должна быть мотивация гораздо сильнее той, что им предлагают в местах вселения. Достаточно вспомнить, когда к нам поехали люди Донбасса. Язык, квалификация, приезжали семьями, а мы оказались не готовы принять соотечественников: жилье, работа, медицинское обслуживание, детские сады и школа – все это если и решалось, то с большим трудом.
Теперь нам выпал еще один шанс: Россия выдержала испытание пандемией лучше многих других, защита от коварной инфекции, и что еще важнее – от либеральных «вывертов» в понимании человеческих ценностей, перспективы нового мироустройства позволяют думать, что это может стать серьезным мотивом для возвращения в Россию соотечественников.
Хорошо бы нам бы самим осознать острую потребность в приращении демографического потенциала, не когда-нибудь, а именно теперь, понять что это реальная возможность эффективно преодолеть надвигающийся экономический кризис! И далее выстроить стратегическую линию поведения и проявить политическую волю в реализации задуманного. А для этого потребуется отказаться от некоторых устойчивых стереотипов, которые не позволяют решить пока еще нерешаемую задачу.
Довольно часто можно слышать, что нам мигранты не нужны, и мы сможем решить свои проблемы сами. Это в свое время пытались доказать при подготовке Владивостока к саммиту АТЭС. Но расчеты показывали, что при достигнутом уровне производительности в строительстве для освоения вложений в объекты потребуется порядка 170–210 тыс. работающих (при численности занятых в отрасли края не более 20 тыс. человек). Реально было вовлечено 110–120 тыс., что в конечном счете сказалось на качестве объектов, а некоторые так и не построены до сих пор.
Масштабы проектов, которые планируется реализовать по Дальнему Востоку, перспективы создания сотни тысяч новых рабочих мест при убывающем населении – все это становится похоже на замки на песке. В Приморском крае служба занятости утверждает, что на каждого незанятого приходится от двух до четырех вакансий, а резиденты территорий опережающего развития рапортуют о создании десятков и сотен новых рабочих мест. Для кого? Иллюзия, будто за счет реструктуризации рабочих мест можно будет решить проблему, как об этом мечтал в свое время губернатор Миклушевский, без привлечения дополнительной рабочей силы остается иллюзией.
То, что между ранее приехавшими на новые земли и приезжающими позже всегда возникает дистанция и настороженность, – это факт исторический, и он не обязательно становится причиной социальных конфликтов. Но для лиц, принимающих решения, прием мигрантов часто рассматривается как угроза. То есть приток населения воспринимается как нечто негативное, требующее отвлечения скудных ресурсов региона, и мало кто задумывается, что это является источником развития. Капитал и труд – других способов достижения благополучия человечество пока не придумало! Конкуренция за человека – определяющее условие развития территории.
Еще одним устойчивым стереотипом, не преодолев который сложно подойти к правильному решению, является утверждение, будто «малочисленность населения и является первопричиной всех проблем в развитии Дальнего Востока». А как тогда объяснить, что при более «малочисленном населении» в годы советской власти строились города, работали заводы и население прибывало, как нигде в других регионах страны? Не потому ли, что государство целенаправленно формировало здесь народно-хозяйственный комплекс, стержнем которого была индустриальная экономика? Теперь же преимущественно сырьевая специализация делает лишним даже то «малочисленное» население, которое еще остается здесь.
Да, и в более благополучные времена люди приезжали на Дальний Восток и уезжали отсюда. Но, во-первых, это были обмены мигрантами внутри одной страны, во-вторых, объемы миграционных потоков на порядок превосходили нынешние, а в-третьих, всегда число прибывающих сюда было больше числа выезжающих отсюда. Не идеализируя прежнюю миграционную политику, тем не менее можно утверждать, что ее результатом был рост населения региона, здесь было самое молодое население, выше уровень рождаемости, ниже уровень смертности.
Еще один устойчивый стереотип – будто сегодня в миграционном потоке преобладают иностранцы, приехавшие из-за рубежа. Но статистика этого не подтверждает. Так, в 2016 г. в результате миграционного обмена Приморского края с другими регионами России прибыло 20,8 тыс. человек, а выбыло 25,3 тыс., то есть край выступил донором для других территорий страны примерно на 4,5 тыс. человек. А результаты международного обмена в том же году были такими: прибыло 12,1 тыс. человек, тогда как выбыло – 10,9 тыс. Край таким образом прибавил в численности (за счет Украины и Узбекистана).
Более объемна картина по результатам 2018 г. В том году в Приморский край прибыло 77,9 тыс. человек, а выбыло 82,6 тыс. Замечу, 87,5% всех перемещений в пределах России, в основном – перемещения внутри самого региона. Из-за пределов России в край приехало всего 9,8 тыс. человек, преимущественно из стран СНГ. И только 1,9 тыс. человек приехали из дальнего зарубежья. То есть, как можно видеть, особо бурного миграционного потока в Приморский край из-за пределов России не наблюдается, но вместе с тем именно некогда братские республики не дают возможности резкого сокращения численности населения, тогда как Приморский край щедро и больше отдает свое население в другие регионы страны и зарубежные государства.
Прошли те времена, когда тысячи китайцев и жителей Северной Кореи работали на территории Приморского края. По данным на 2019 г. общее число прибывших в Приморский край иностранцев составило 13,1 тыс. человек, тогда как выбыло 9,4 тыс. Значительная часть прибывших – это представители стран СНГ (8,6 тыс. чел.), выбыло – 6,6 тыс. чел. Среди них самые представительные группы из Киргизии (2,6 тыс.) и Узбекистана (3,7 тыс.). Из стран дальнего зарубежья самой многочисленной группой прибывших в Приморье были представители Китая (3,2 тыс. чел.), КНДР (471 чел.) и Вьетнама (237 чел.). Вот, собственно, и весь поток мигрантов, который «заполняет» экономическое пространство нашего края. Причем замечу, что сокращаться этот поток начал задолго до эпидемии, когда границы никому даже в голову не приходило закрывать.
И если посмотреть на некоторые качественные характеристики мигрантов, то можно увидеть различия в возрастной структуре приезжающих-уезжающих из других регионов России и из-за пределов страны. Прежде всего по доле лиц в трудоспособном возрасте: если у россиян это порядка 76%, то у тех, кто приезжает из-за границы, он превышает 88%. Понятно, что у иностранцев преобладает мотив поработать, тогда как некоторая часть жителей России все же думают о возможности задержаться на Дальнем Востоке, поэтому с ними едут и дети (15,1%). И в составе российских мигрантов почти вдвое больше людей старше трудоспособного возраста. Что интересно, соотношение практически сохраняется в возрастных группах тех, кто покидает территорию Приморского края.
Рассматривая качественный состав мигрантов с точки зрения уровня образования, можно сказать, что в целом доля лиц с высшим образованием, которые приезжают в Приморский край, превышает четвертую часть лиц в возрасте старше 14 лет (26,3%), тогда как удельный вес мигрантов с начальным образованием не превышает двух процентов. Если же сравнивать с другими дальневосточными регионами, то можно видеть, что у Хабаровского края первый показатель несколько выше (29,7%), а у Чукотки и Магадана он более 32%, хотя по абсолютным цифрам по количеству докторов и кандидатов наук, лиц со средним профессиональным и даже общим средним образованием Приморский край существенно обходит своего ближайшего соседа.
Тем самым можно утверждать, что у Приморья есть немало предпосылок для того, чтобы в нынешних условиях стать привлекательной для мигрантов территорией, что и будет решающим импульсом для его ускоренного экономического и социального развития.
